Безнадежно воззрившись на холодные огни, бегущие вдоль полосы, я внезапно осознал, что кто-то опустился в свободное кресло рядом со мной. Я слегка потянул носом и немедленно перенесся в сады султана, где мысленно восседал у пруда с лилиями в окружении четырех самых любимых жен своего гарема... Это был запах духов с преобладанием мускуса, которые их создатели должны бы назвать “Мгновенное вожделение”. Я очень медленно и неохотно повернул голову — ведь благоухающая такими духами женщина вполне могла оказаться тучной, пятидесятилетней и прыщавой. Но в поле моего зрения вплыло видение очаровательной блондинки в сверкающем брючном костюме.

— Это была идея Рафаэля, — проворковала Вилли Лау с великолепно разыгранным удовлетворением. — Мужчина с девушкой намного незаметнее, чем мужчина, работающий в одиночку. Так будет безопаснее для тебя... А кроме того — а это уже моя собственная идея! — Розовый кончик языка сладострастно облизнул полную нижнюю губку. — Ты не будешь в одиночестве по ночам, Рик Холман!

Глава 5

Офис на Уилшир-бульвар располагался в одном из тех стерильно-белых зданий, где набившие оскомину музыкальные записи внушают бессознательный страх всем, кто имеет несчастье сидеть на белых же кожаных кушетках, просматривая журналы и ожидая своей очереди услышать приговор из уст врача.

На дверной табличке значилось “Арнольд Г. Майерсон. Консультант”. Я отворил дверь и оказался в небольшой приемной с двумя незанятыми стульями у одной стены и конторкой — у другой. За ней восседала брюнетка со скучающей миной и перелистывала религиозный журнал. Она выглядела так, будто набрала излишний вес совсем недавно, но еще сохранила пропорциональность фигуры и вполне созрела для любви в холодном климате. Любой эскимос с горячей кровью без колебаний посулит за нее четырех ездовых собак, подумал я.

Бровки брюнетки вопросительно поднялись при виде меня, словно я был дерзким нарушителем ее спокойствия:

— Да?

— Героиня идет кормить цыплят, и у нее усыновленный ребенок? — осведомился я приглушенно-доверительным голосом. — Или она собирается бросить вызов населению маленького городка и оповестить весь свет о том, что ее отец — любимый сын мирового судьи?

— Что-о-о? — нервно блеснули подведенные тушью глаза.

— Или, может, вы еще не добрались до этого рассказа? — Я указал на журнал. — Я предпочитаю его всем прочим и читаю в первую очередь. И заметьте, меня вовсе не волнует, как она поступит. Просто она делает так — и вся недолга!

— Вы уверены, что попали в нужный вам офис? — дрожащим голосом спросила упитанная брюнетка.

— Думаю, что да, — кивнул я. — Мистер Майерсон? Арнольд Г. Майерсон?.. Мне назначена встреча с ним через несколько минут. Я звонил ему утром. Меня зовут Холман. Ричард Холман.

— Я доложу, что вы здесь. — Она бочком вылезла из-за конторки и выскочила в дверь, ведущую во внутреннюю часть офиса.

Я взял журнал с конторки и успел прочесть два абзаца рассказа под названием “Я вышла замуж за хирурга-хиппи” до возвращения брюнетки.

— Мистер Майерсон сейчас вас примет, — нервно проговорила она. — Там. — Она ткнула пальцем в направлении второй двери в приемной — сбоку от той, что открывается в коридор.

Внутренний офис оказался столь же стерильным — по-видимому, в знак солидарности со всем зданием, — с выкрашенными в белый цвет стенами, белым ковром и легкой деревянной мебелью. Парень за столом походил на Адольфа Менжу — небольшого росточка, очень шустрый. Его одежда была воплощением мечты — прямо с глянцевой обложки журнала. Черные волосы зачесаны назад и блестели от бриллиантина, а густые, смоляные усы были столь великолепны, что отвлекали внимание от маленького, прямо-таки женского ротика с красными губками. Вся его фигура просилась в кадр мелодрамы тридцатых годов.

Даже не закрывая глаз, я мог поверить в то, что он заменял Менжу около тридцати лет назад, живя гнусной жизнью человека, позволявшего поджаривать себя под горячим светом дуговых ламп, пока не закончатся все приготовления к появлению великой кинозвезды.

— Мистер Холман, — приветливо улыбнулся он. Показавшиеся при этом из-под угольно-черных усов зубы были слишком белоснежными для настоящих, — не присядете ли?

— Благодарю. — Я осторожно уселся на мошенническую имитацию современного детского стула, которая нервически при этом заскрипела.

— Ну-с, чем могу помочь? — Он водрузил локти на стол, сложил ладошки в пирамиду и украдкой взглянул на меня поверх нее. — Инвестиции, конечно, моя специальность. Но как консультант я охватываю более широкие области. Я не запамятовал — вы упоминали по телефону, что некто рекомендовал вас?

— Лайберман, Буэнос-Айрес, — решительно ответил я. — Ингерсон, Ямайка и Труа, Непал. Нужно еще?

— Нет, думаю, этих вполне достаточно. — Он поднял одну руку, как полицейский-регулировщик. — А как себя чувствует мой хороший друг старина Эрнст?

— Разлагается, думаю, — осклабился я. — Я видел его за неделю до того, как кто-то столкнул его под грузовик.

— Бедняга Эрнст! — Майерсон сморщился в знак неодобрения. — Я всегда считал, что у него чрезмерные амбиции. Никогда не следует смешивать бизнес и политику... Так что скажете, мистер Холман?

— Лайберман перестал интересовать меня, когда выяснилось, что он неспособен обеспечивать доставку товара, — пренебрежительно сказал я. — Ну и пусть катится к чертовой матери!

— Разумеется. — Мягкие темные глаза впервые блеснули интересом ко мне. — Так чего же вы хотите, сэр? Говорите определеннее!

— Винтовки. Предпочтительно “М-4” — с амуницией. Ну и минометы.

— Количество?

— Зависит от цены, — солидно сказал я. — Если цена будет подходящей, возьму две партии. Первая как пробная — приблизительно на пятьдесят тысяч долларов. А затем, если клиенты, на которых я работаю, будут удовлетворены, они подготовятся инвестировать полмиллиона во вторую партию. Но хочу получить товар побыстрее с условием, чтобы он был доставлен на место.

Он извлек громоздкий скоросшиватель из выдвижного ящика стола, шлепнул на стол и с помощью указателя быстро пролистал его. Я закурил сигарету, ожидая результата и лениво размышляя о том, насколько ускорится дело, если я сыграю перед Менжу роль Джеймса Кегни и, допустим, залеплю ему в физиономию грейпфрутом. Наконец он с треском захлопнул скоросшиватель и посмотрел на меня.

— Не думаю, что составит особый труд отыскать поставщика интересующего вас товара, сэр. Могу я спросить, как вы намереваетесь осуществить платежи, сэр?

Я извлек открытый чек швейцарского банка, который вручил мне Кери, и швырнул его на стол. Пока Майерсон изучал чек, я подумал, что его особенно должны заинтересовать водяные знаки. Наконец он кивнул и щелчком отправил чек обратно ко мне.

— Все будет в порядке, сэр!

— Вы удивляете меня, мистер Майерсон, — насмешливо заметил я. — Как скоро все это произойдет?

— Этот человек сможет обеспечить первую партию очень быстро. — Он сжал губы. — Мне нужно, естественно, согласовать с ним цены. Но не думаю, что возникнут проблемы... Вы упомянули доставку, сэр? Куда именно?

— Скажем, в некое место близ Гаити.

— О милостивый государь! — Его лицо померкло, как будто только что скончалась его родная мать и лежит на столе — перед его глазами. — Боюсь, об этом не может быть и речи!

— Что, черт побери, это значит? — зарычал я. — Ты должен знать всех парней в этом бизнесе — от Аляски до Аргентины!

— Да, но необходимо время... Скажем, три месяца.

— Да ты совсем, спятил! — Я свирепо уставился на него. — Первая партия должна быть доставлена через три недели, а остальное — не позднее месяца после первой!

Он печально покачал головой.

— Совершенно невозможно, сэр. Сожалею, сэр. Я вскочил, перегнулся через стол и угрожающе процедил:

— Послушай, что я скажу! Людям, которых я представляю, эти винтовки нужны, и как можно скорее. Я проворачиваю особую сделку, Майерсон! И ты найдешь того, кто доставит товар. Причем сначала познакомишь меня с ним — я должен знать, с кем имею дело. А я заплачу за первую партию еще до поставки!